Я улыбнулся.

— Но тут сразу появляются другие вопросы, — вздохнул дедушка. — Ты представляешь себе безумца на его должности?

— Ну а что? — я пожал плечами, — есть же система сдержек. Предохранители.

— А они точно сработают?

Я промолчал. И мы снова шагали в тишине по просёлку.

— К тому же, мишка на твоём складе. А он, скорее всего, у них под контролем. Там засада на тебя. Так что…. — дедушка улыбнулся и развёл руками.

Вопреки моим опасениям, к обеду облака рассеялись. Снова палило солнце. В воздухе пахло пылью и прелой травой.

Возле гостевого домика нас встречали женщины. Судя по запахам, которые ощущались даже на улице, они занимались готовкой. Что ж, не самый плохой способ скоротать время.

Ещё через пять дней, за завтраком, выпив глоток кофе, дедушка отставил чашку в сторону, посмотрел на нас и сказал:

— Надо ехать.

Лидия вздохнула и взглянула на Вику. Та в ответ лишь улыбнулась.

— Все сроки вышли, — продолжал дедушка, — так что без вариантов. Тут может стать опасно.

— Может, как-то связаться? — предложила Лидия. — Хотя бы через его людей…

— Ты же слышала, Хосе строго запретил. Ещё не хватало их вовлекать во всё это.

— Да, ты прав… — согласилась она.

— Как добираться-то будем? — спросила Вика. — Если не с местными…

— До Сан-Хуана нас подбросят, тут уж иначе никак, — ответил дедушка. — А дальше — автобусом.

Я тоже хлебнул глоток бодрящего кофе, потом предложил:

— Может, ещё подождём? Что, если ему нужно чуть больше времени? Мы ведь договорились, что местный Совет он в известность не ставит, а обойти всех своих… а что, если он получил намёк и решил проверить?

— Он бы сначала вернулся, — возразил дедушка. — Мы так договаривались.

И он был прав. Меня одолевали дурные предчувствия, именно поэтому особенно не хотелось ехать.

В дороге мы провели больше двадцати часов. И, хоть автобус оказался приличным, даже с работающим кондиционером, поспасть не удалось. Во-первых, ночные остановки и во-вторых — очень общительные пассажиры. Если закрыть глаза, возникало впечатление, что толпа болельщиков в баре смотрит важный футбольный матч.

Очень не хватало хороших наушников с шумоподавлением. У меня такие были, но они не работали без сопряжения со смартфоном, без которого приходилось учиться жить.

Буэнос-Айрес сильно напоминал Москву образца девяностых. Те же величественные здания вокзалов, некогда прекрасные, а теперь тонущие в разном мусоре и давно нуждающиеся в ремонте. Та же пёстрая торговля и множество самых подозрительных личностей.

Мы присмотрели гостиницу в паре кварталов отсюда, вроде бы вполне приличную, судя по отзывам на «ТрипАдвайзере», но тут, как я понял, ни в чём нельзя было быть уверенным. Благодаря защитным и охранительным вещам, по дороге обошлось без неприятностей. Несмотря на крайнюю усталость, шли пешком. С местным метро связываться не хотелось, равно как и с такси.

Отель действительно оказался неплохим: свежее бельё, гигиенические наборы и тёплая вода в кранах. Мы сняли два номера. Со мной поселилась Вика. Лидия поначалу возражала против такого разделения, но дедушка пояснил, что так безопаснее для всех. Хотя бы один ценитель в помещении должен быть, на случай неожиданной атаки. И она вынуждена была согласиться.

Кровати в номере были отдельные, так что особых бытовых неудобств мы не испытывали. Несмотря на то, что к Вике у меня сохранялись тёплые чувства, они мало напоминали ту одержимость, которая охватила меня там, на кладбище. Разве что ещё оставалась, между нами, какая-то неловкость. Но не настолько серьёзная, чтобы помешать нормальному общению.

— Знаешь, а я в детстве мечтала о брате, — призналась Вика, когда мы, приняв по очереди душ и переодевшись в халаты, легли на кровати и включили телевизор, чтобы глянуть новости.

— Правда? — спросил я.

— Конечно, — кивнула она. — Чтобы приходил и давал по мордасам разным приставучим типам.

— Стоп, а разве папа не занимался этим?.. — спросил я, но тут же осёкся и добавил: — извини.

— Да ничего… нет, он говорил, что я должна расти самостоятельной. И сама решать свои проблемы. В том числе со школьными хулиганами. Так что он ходил только тогда, когда были общие собрания родителей. Они с мамой по очереди ходили.

— Ясно, — кивнул я.

Странное дело: я вот совершенно не мечтал о братьях или сёстрах. Или всё-таки мечтал, но не помню этого? А что, если Вика — и есть моя детская мечта? Ну, или по крайней мере, часть её? Хотя нет, не сходится, у меня ведь уже есть другие сёстры…

Я улыбнулся своим мыслям.

— Что, представил, как сестричка втягивает тебя в школьные разборки? — спросила Вика.

— Нет, — ответил я.

— Тогда чему улыбаешься?

— Да так, подумал, что, если ты тоже часть моей детской мечты?

Я заметил, как у неё кончики ушей налились розовым.

— Да ну тебя! — отмахнулась она.

— Нет, правда, — ответил я. — Ты хорошая. Я был бы рад, если бы у меня была такая семья.

Она опёрлась на локоть и повернулась ко мне. Внимательно посмотрела своими большущими глазищами.

— У нас тоже не всё идеально было… — заметила она.

— Да понятно.

— Так что я бы на твоём месте не стала искать чего-то другого. Везде есть свои плюсы и минусы.

— Это факт, — кивнул я. — К тому же, мне как-то поздно искать. Хоть я и рад, что мы пересеклись и какое-то время проведём вместе.

— В смысле, поздно? — насторожилась Вика. — Подожди, придёт время, будет у тебя своя семья…

— Вика, я ценитель, — ответил я. — У нас не бывает семей.

— Подожди, а твой дедушка?

— Он не родной, — ответил я. — Он наставник.

— А-а-а, то-то я думаю, вы не особенно похожи.

Я улыбнулся. А она сделала погромче телевизор, и какое-то время мы молча смотрели новости. А потом я провалился в сон, под мерный бубнёж диктора.

Приезжая в Буэнос-Айрес, Хосе предпочитал снимать апартаменты, а не гостиницу. В этот раз он выбрал престижный жилой комплекс на севере столицы, с охраняемой территорией и собственной яхтенной мариной. Ещё перед своим отъездом он поделился адресом с дедушкой — так, на всякий случай.

Чтобы добраться туда, мы на день взяли в отеле машину с водителем, благо цены были более, чем демократичные, по крайней мере, по сравнению с Европой.

Дамы поехали с нами — дедушка решил, что так безопаснее. С их стороны возражений не последовало.

Мы остановились где-то в квартале от комплекса. Очередная разумная мера предосторожности. Водитель остался ждать нас на месте.

Чем ближе мы подходили к комплексу, тем мрачнее становился дедушка. И я его понимал: у меня самого дурные предчувствия только усиливались.

В нескольких метрах от проходной он вдруг остановился. Достал из нагрудного кармана очки Кая и надел их. Осмотрелся. Потом кивнул и произнёс на испанском:

— Чем обязаны вниманием, коллега?

В следующий момент от забора отделилась тень. Постепенно она приобретала человеческие очертания, и вот перед нами возникла женщина. На вид — средних лет, длинные волосы с проседью, минимум макияжа.

Она ему ответила на том же языке, слишком сложно, чтобы я мог понять. Дедушка кивнул, потом попросил её перейти на английский.

— Без проблем, коллеги, конечно, — ответила она.

— Что случилось? — спросил я.

— Думаю, нам лучше пройти на место, — предложила женщина.

Лидии и Вике всё-таки пришлось остаться внизу, под охраной ещё одного ценителя. На этом настояли местные, а дедушка предпочёл не возражать.

Апартаменты были минималистично, но со вкусом обставлены: однотонная мебель, много каменного шпона (или же настоящего камня?). В центральном зале небольшой газовый камин, большая редкость в здешних местах. Плюс прямой выход к бассейну с небольшой веранды, совмещённой с кухней.

Мы вошли через главный вход, миновали длинный коридор, в котором висели современные картины. Кстати, не дурные — такие и я был бы не прочь повесить на своём складе. Не настоящие, конечно, но всё же.